Глава 9 "«Ars longa, vita brevis»" (Отрывок из книги)
Аладжалов, Виноградов, Юон, Архипов, Коровин Константин, Левитаны, Васнецов Апполинарий, Степанов, Стеллецкий, Переплётчиков, Грабарь, Петровичев, Остроухов, Туржанский, Кустодиев, Средин, Первухин, Пастернак Леонид, Иванов Сергей, Мешков, Малютин, Борисов-Мусатов, Лукш-Маковская, Бычков, Эберман, Соколов, Жуковский, Малявин, Домогацкий, Корин, Бакшеев, Серов, Тархов, Нестеров — вот имена художников, которые так или иначе соприкасались с Николаем Мещериным, будь то встречи на выставках передвижников, мирискусников или Союза русских художников, шмаровинских «средах» или «столешниках» дяди Гиляя. Они с Мещериным на фотографиях, в воспоминаниях современников, в исследованиях нынешних дней, в упоминаниях картин из его коллекции.
Бывали-не-бывали в мещеринском имении все эти художники, кто теперь узнает точно… Но многие из них останавливались в усадьбе в те добрые времена, когда ценилось искусство не по приказу, а по велению таланта, когда красоту находили в цветении садов и сочности полей, в людях и животных, в архитектуре и житейском обиходе, а не в железобетонных конструкциях, плакатных призывах и девушках с вёслами. Души отдохновение любоваться их картинами в музеях, галереях, альбомах, интернете.
Но Дугино должны были удушить. Удушить, как и любой другой духовный очаг в России.
Культурная политика новой власти, сформулированная ещё Лениным, устанавливала партийную монополию на культуру и искусство. Всё должно было созидаться под административно-командным контролем партийного руководства, зачастую разбирающегося в искусстве, как то животное в апельсинах.
С задачами своими товарищи справились наполовину: разрушить старую культуру им удалось удачно и «до основания», а вот насчёт «затем» — вопрос открытый — новая пролетарская культура так и осталась в виде неудачного эксперимента. И долго ещё будут пожинаться плоды произошедшего тогда.
Бывали-не-бывали в мещеринском имении все эти художники, кто теперь узнает точно… Но многие из них останавливались в усадьбе в те добрые времена, когда ценилось искусство не по приказу, а по велению таланта, когда красоту находили в цветении садов и сочности полей, в людях и животных, в архитектуре и житейском обиходе, а не в железобетонных конструкциях, плакатных призывах и девушках с вёслами. Души отдохновение любоваться их картинами в музеях, галереях, альбомах, интернете.
Но Дугино должны были удушить. Удушить, как и любой другой духовный очаг в России.
Культурная политика новой власти, сформулированная ещё Лениным, устанавливала партийную монополию на культуру и искусство. Всё должно было созидаться под административно-командным контролем партийного руководства, зачастую разбирающегося в искусстве, как то животное в апельсинах.
С задачами своими товарищи справились наполовину: разрушить старую культуру им удалось удачно и «до основания», а вот насчёт «затем» — вопрос открытый — новая пролетарская культура так и осталась в виде неудачного эксперимента. И долго ещё будут пожинаться плоды произошедшего тогда.